Муромцы в центре Тунгусской катастрофы

Ровно 40 лет назад, в октябре 1961 г. муромская пресса писала о сенсационном событии – наш земляк Сергей Антонович Спасский – астроном-любитель, страстный путешественник и фотограф, вместе с товарищами совершил сложнейший поход к месту падения Тунгусского метеорита. Этот таинственный небесный объект упал 30 июня 1908 года, но до сих пор его тайна не разгадана. Что увидели и испытали отважные путешественники вы узнаете из путевых заметок С.А. Спасского…

ВЕЛИКАЯ ЗАГАДКА
"Идешь, бае (друг, товарищ)? Ну, иди, иди. Там ты минешь Делюшму, потом попадешь на Хушмо, по ней пройдешь Укогиткон и Уагитту, а лотом увидишь ручей Великого болота. Я буду рад, если с тобой не будет беды... Я буду молиться Огды (бог молнии и грома), чтобы увидеть тебя живым..."

Так некогда на пороге Страны Мертвого Леса шаман Василий Охчен напутствовал первого исследователи Тунгусского Дива — самоотверженного ученого Леонида Алексеевича Кулика.

Ошеломляющее, невиданное Зрелище открылось перед ним, когда он вступил в страну Мертвого Леса, Писатель Ал. Смирнов так описал эту страну: "Впереди чисто. От голубеющих справа и слева далеких хребтов и вдаль, насколько хватает глаз, прошелся гигант-косарь и положил на землю буйную тайгу, как траву. Ни одной рощицы, ни одного живого деревца, которые бы скрасили картину великого разрушения. Полуобожженная мертвая тайга лежит на земле хаосом переплетающихся сучьев и стволов. Но в этом хаосе есть своя закономерность: все деревья лежат вершиной в одну сторону и настил бурелома так плотен, что по нему можно идти, не прикасаясь ногами к почве. В небе не видно ни одной птицы, внизу ни одно движение не нарушает покоя мертвой тайги..."

— Люче (русский), ты видишь, — толкает Кулика проводник. — Он тут делал большой беда. Ой, диво, диво, как валил, — качает головой тунгус...

— Весь тайга кончал. — Указывая рукой в сторону далеких белых гор, он повторял: "Там Хушмо, там Огды лес валил, все палил... Моя кончал, моя дальше не пойдет..."

Это было 34 года назад (запись 1961 г. - В.Ч.), когда ученый секретарь комитета по метеоритам Академии наук СССР Л.А. Кулик, пробираясь по труднопроходимой тайге, сквозь заросшие густые леса и гиблые болота в тучах неотвязного изводящего гнуса, нашел место ужасной катастрофы. Человечество было поставлено перед редчайшим явлением мировой истории, перед великой научной загадкой.

53 года назад (запись 1961 г. - В.Ч.), 30 июня 1908 года, в тихое, ясное утро, в 7 часов 16 минут по иркутскому времени, стремительно пронесшееся по небу тело взорвалось в Тунгусской тайге, в междуречье Хушмо и Кимчу в точке с координатами 60 градусов 55 минут северной широты и 101 градус 57 минут восточной долготы... Ни с чем не сравнимой силы взрыв явился причиной страшной катастрофы. Гул ужасного взрыва был слышен от Туруханска до Иркутска и от Минусинска до Мухтуи.

Ослепительная, ярче солнца вспышка, огненный фонтан и грибовидное облако чудовищного взрыва, поднявшееся на высоту 20 км в стратосферу, было видно на расстоянии 450 км в Киренске на Лене.

Сейсмографы Иркутска, Ташкента, Тифлиса, Иены (Германия) зарегистрировали сотрясение земной коры.

В Петербурге, Лондоне, Потсдаме, Копенгагене, Вашингтоне, Ватавии барографы отметили воздушную волну, обошедшую земной шар дважды. Волну такой силы наблюдали только однажды, когда в 1883 г. на Зондских островах взорвался вулкан Кракатау и разрушил остров, являющийся его подножьем. На высоте 86 км ученые наблюдали яркие серебристые облака. В Крыму, на Украине, в Северной Африке и в Западной Европе наблюдались небывалые для этих широт "белые ночи" и необычайно красивые сумерки. В Западной Сибири академик Полканов наблюдал странные зеленоватые и розоватые лучи, пробивавшиеся сквозь дождевые тучи.

19 лет спустя после взрыва советский ученый Кулик нашел в тайге мощный вывал леса на площади радиусом до 30 — 40 км. Было высказано предположение, что на нашу Землю упал и взорвался гигантский метеорит, получивший название Тунгусского. Но ни кратера, ни воронок, ни кусков и осколков, ни частиц метеорита пока никто не обнаружил. Что это было? Кому поклонилась могучая сибирская тайга? Кто он, овеянный тунгусскими легендами таинственный пришелец?

В ЭВЕНКИЮ
4.500 км пути, и мы в Эвенкии, на берегу Подкаменной Тунгуски. Здравствуй, Ванаваpa! Еще совсем недавно она казалась нам такой далекой и желанной. Десять дней прошло с тех пор как десятого августа этого года мы, участники самодеятельной туристско-фотографической экспедиции — работники Муромской типографии Спасский С. А. и Андрианов Ю. Г., покинули Муром и отправились в далекую и легендарную страну Тунгусского Дива.

Сегодня мы на пороге этой таинственной страны. Завтра утром мы уйдем ТУДА...

Мы уйдем по тропе, которую среди непроходимых лесов таежных болот много лет назад проложил большой и сильны человек. Ванавара помнит чтит этого смелого человека. Девяностокилометровая тропа, прорубленная им, называете Куликовой тропой.

Люди, это тропа Кулика! Эти слова, написанные простым карандашом на затекшей смолой затесе, я часто повторял на коротких привалах. Они бы ли созвучны обстановке и настроению. По стилю и духу мы cpaзу поняли, кто их написал, и не ошиблись. Это Евгений Шугаев — третий муромец в этих местах. Он был вместе с нами первой экспедиции на Чусовую в 1958 году. Ныне он участник комплексной метеоритной экспедиции Академии наук СССР этого года.

Он прошел по тропе с первой группой экспедиции из семи человек еще в июне. В тайге нам предстояла встреч с ним, о которой мы задолго до этого договорились в Mypому. В Ванаваре мы разыскали участников метеоритной экспедиции Академии наук СССР.

О них нам на аэродроме в Кежме сообщил корреспондент "Комсомольской правды" Мар, вернувшийся из Ванавары. Их трое, живут они в избе геологов. Сегодня пришел еще один — Слава Родин, москвич с большой черной бородой в черном накомарнике и в перчатках. Мы с интересом взирали на человека, пришедшего из тайги — ОТТУДА.

Вечером при свете стеариновой свечи долго беседовали, потом под однообразный шум дождя запели старую, известную всем туристам, переделанную новый лад песню: "Закури, дорогой, закури, Может, завтра с восходом зари Ты уйдешь по тайге опять Куликову тропу искать".

ПО ТРОПЕ КУЛИКА
В сером дождливом сумраке Нарождающегося утра, согнувшись под тяжестью огромных рюкзаков, мы вышли из Ванавары в далекий и трудный путь.

Наш добровольный проводник томич Женя Вычеров выведет нас на тропу. Неприветлива тайга в эту пору. Наполнились водой таежные болота и топи.

Высокая трава, кусты голубики, цепкие кривые ветви карликовой березки, листья деревьев — все было мокрым. Если кто-то задевал рюкзаком за ветку, на нас обрушивался град крупных капель. Сверху сыпались мелкие брызги осеннего дождя. Через час промокли до нитки, но не останавливаясь шли по тропе, устланной желтыми листьями.

У заброшенного эвенкийского стойбища, в 8 км от Ванавары, простились с Женей, и он пошел обратно. Мы остались одни.

Самой главной заботой было не потерять тропу, не сбиться с пути. Никаких карт у нас не было. От тропы Кулика отходили тропа на факторию и несколько звериных троп. Особенно легко потерять тропу в болотах и трудно найти ее на другом берегу. Кочковатые болота, с коричневой, чавкающей под ногами жижей, мочежины, колодник, мрачные гари, глухая чащоба и молодой подлесок, буреломы, заросшие высокой травой, встали на нашем пути бесконечной вереницей. Но мы шли и шли, преодолевая препятствия, переставая замечать трудности, отсчитывая таежные километры. Тяжелый намокший рюкзак мотал из стороны в сторону и мешал прыгать по болотным неустойчивым кочкам. Не раз кто-нибудь оступался и проваливался по пояс в липкие объятия таежного зыбуна.

Перелезая через огромные стволы поваленных деревьев, каждый боялся упасть — рюкзак придавят, и встать будет трудно.

В лесу сыро, темно и мрачно. Дневной свет, пробивающийся сквозь чащу, тускло освещает узкую тропу. Печальное зрелище являют мрачные гари: черные обуглившиеся деревья стоят, как зловещие призраки, и только нежные, розовые цветы Иван-чая оживляют угрюмый пейзаж.

Тропа не кончается, а рюкзаки все тяжелее давят на плечи. От долгого пребывания в ледяной воде болот (внизу вечная мерзлота) ноги сводит судорога.

Вечером, 21 августа, в брод по пояс в ледяной воде перешли у порогов стремительную реку Чамбу. Утром 22 августа тронулись дальше. Сразу же начались болота. Мы уже привыкли к ним и не боясь смело пошли вперед. Дождь, ветер, холодно. Снова все мокрые. По тропе текут ручьи и целые речки. По колено, иногда по пояс в воде переходим мочежины. Болота, болота — кажется им нет конца. Но даже в этих неприветливых местах взор поражает непривычный, фантастически сказочный лес. Он завораживает своей суровой и дикой красотой.

С удивлением смотришь на этот таежный пейзаж. Покосившиеся кривые, обомшелые деревья, свисающие с веток нечесаные черные гривы, бородатые ветки, мохнатые лапы лиственниц и худосочных елей, подчеркивают его дикость и придают ему какой-то угрюмый колорит. Холмистый горизонт, образованный цепью невысоких сопок вдоль течения Макикты, дополнял эту картину.

На краю болота в этом унылом лесу мы разбили свой третий лагерь. Я так озяб, что не было уже сил идти дальше, невольная дрожь сотрясала все тело. Покрасневшие, распухшие руки были бессильны расстегнуть пуговицы штормовки. Юрий чувствовал себя несколько лучше, у него еще хватило сил набрать дров и разжечь костер. Безмолвная тишина таежной ночи поглотила все кругом. Лишь жарко пылал спасительный костер, и яркие искры улетали в темноту. Откуда-то с болот из кромешной тьмы раздавался одинокий и жуткий крик. Это кричит филин.

В ГИБЛОМ БОЛОТЕ
Погода несколько улучшилась, дождь перестал, и в низких облаках стали появляться разрывы. Обойдя одну непроходимую топь, мы "вышли к новому болоту, заросшему высокой и яркой травой с торчащими среди нее стволами мертвых деревьев. По краям темнели узкие елки, стояли дикие лиственницы. - Через болото шла широкая дорога, несколько параллельных троп с примятой травой и выступившей водой. Во время дождя мы не фотографировали, все было мокро и вынимать аппараты не хотелось. Сейчас дождь перестал, и мы решили заснять переход через болото.

Пропустив Юрия вперед, я выбрал на одной из болотных кочек позицию, дал команду, и Юрий пошел, качаясь как на пружинах по зыбкой почве, постепенно увязая в засасывающей топкой жиже все глубже и глубже.

Сделав несколько кадров, я выбрал новую композицию, зрительным центром которой должен быть Юрий. Не успев еще липкими от репудина руками навести аппарат, я с ужасом заметил, что зрительный центр стал уменьшаться в размерах, погружаясь в болото... Испуганный крик утопающего в болоте человека пронесся над безмолвными топями: "Тону-у".

Бросив аппарат на болотную кочку, я с криком "назад!" гигантскими прыжками, не разбирая дороги, бросился на помощь.

Помню только, как колыхалась под ногами зыбкая, готовая прорваться в любой момент почва, как упругие волны бежали по заросшей травой поверхности, как все выше и выше, захватывая дух, поднималась по штормовому костюму холодная влага, как Юрий, подняв над головой ружье, пытался дотянуться до плавающего в широкой мочежине ствола погибшего дерева.

И не помню, как мы выбрались из этого коварного болота. В сердцах расстреляв в него подмоченные патроны и дрожа не то от холода, не то от нервного возбуждения, мы быстро двинулись вперед, прочь от этого гибельного места.

Это было оно, то страшное болото, о котором нам говорили в Ванаваре, о нем нас предупреждали встреченные в пути лесотаксаторы метеоритной экспедиции. В нем тонул астроном Игорь Тимофеевич Зоткин. Только сбросив рюкзак, в котором были" аппарат и отснятая пленка, и встав на него ногами, он с помощью бревна выбрался из болота. С тех пор это болото иногда называют зоткинским. Выплывал из него и Магушевский. На обратном пути с аппаратом в руке из его цепких объятий пришлось выбираться и мне. СЛЕДЫ КАТАСТРОФЫ
Мы вступали в места, когда-то опустошенные смертоносным вихрем Тунгусской катастрофы. Но теперь, спустя полвека, на месте Страны Мертвого Леса сплошной стеной встали молодые леса, небывало быстро растущие в районе катастрофы, но и страшные следы ее еще не исчезли. Пройдет немного времени, и эти последние следы исчезнут.

Исчезнут следы великой катастрофы, но еще долго эвенки будут рассказывать легенды о русском ученом, о "длинноногом Люче", который не побоялся грозного гнева Огды и ступил на землю, проклятую им. Всю жизнь он неутомимо искал и многое нашел, не найденным осталось главное в его жизни —"Тунгусский метеорит".

Кулика нет в живых, он погиб на войне. Но все здесь — и этот, названный куликовским вывал леса, и тропа, и избы Кулика на его метеоритной заимке, куда мы идем, — все говорит о нем.

Уже давно, почти от берегов быстроводной Чамбы, скачала лишь на северных склонах округлых сопок, потом и на земле в высокой траве, в стланниковых березках, в низкорослых кустах голубики чернели полуистлевшие, лишенные коры, искалеченные стволы лесных великанов. И чем дальше мы шли заболоченными берегами таежной красавицы Макикты, тем чаще и обширнее становились участки поваленной леса. Все больше попадалось мертвых колод.

Сняв рюкзаки и вынув аппараты, мы в раздумье стояли над прахом погибших исполинов. Своими вывороченными, поднятыми к небу скрюченными корнями они указывали туда, где в то тихое и ясное июньское утро нашел свою гибель прилетевший из неведомых глубин вселенной космический гость.

Безмолвно хранят они тайну, великую и неразгаданную тайну Тунгусской катастрофы.

Произведя необходимые съемки, мы в быстром темпе двинулись дальше. Цель была уже близка. Вот из-за щетинистого гребня леса показался двухгорбый верблюд — Шахорма ("Сахарная голова"), последняя возвышенность из ожерелья Макйкты. Впереди Хушмо. Там гостеприимная пристань, там работает славное "племя хушмидов".

ПРИСТАНЬ НА ХУШМО
До пристани уже недалеко. Невольно ускоряем шаг и вот — желанная цель. Сбрасываем рюкзаки, кричим "Ура!" Здравствуй, пристань! И салютуем. И, пожалуй, только сейчас по-настоящему оцениваем все трудности 83 километров, пройденных по тайге.

В насквозь промокших, прилипших к телу штормовках, в совершенно изодранных за несколько дней пути кедах, с неразгибающимися под тяжестью рюкзаков спинами, мы с упорством шли и шли вперед. Когда, наконец, тайга расступилась, мы увидели знаменитую избу. Остановившись, мы смотрели на эту заветную избушку, и губы чуть слышно шептали: "Мы пришли". Плывя в 1927 г. на плоту по реке Хушмо, Кулик сделал здесь тринадцатую остановку (лагерь № 13). Рассчитывая надолго остаться в районе катастрофы, ученый летом 1928 года построил здесь зимовье — пристань Хушмо. Все, что Кулик делал — делал капитально и основательно. Построил рубленую жилую избу, похожий на голубятню на высоких столбах лабаз для продуктов и баню, без которой здесь не обойтись. Вода в Хушмо ледяная, и даже летом в тридцатиградусную жару купаться в ней нельзя. Пристань встретила нас радушно. На ней работали участники комплексной метеоритной экспедиции Академии наук СССР. На специальной установке здесь обогащаются принесенные из разных районов катастрофы пробы почвы и выделяется концентрат, в котором может содержаться космическое вещество.

Приятно было познакомиться с астрономом Игорем Тимофеевичем Зоткиным, лаборантами Малинкиным, Горубновой, Ивановой, Некрасовой. Но больше всего обрадовала встреча с неутомимым исследователем Тунгусской катастрофы — главным геологом экспедиции Борисом Ивановичем Вронским. Я много о нем слышал, читал его труды и даже некоторые его статьи возил с собой и привез домой с автографом Б. И. Вронского. Страстный исследователь сейчас пенсионер, но это не помешало ему в четвертый раз отправиться в далекое путешествие.

По давней традиции нас мокрых, изодранных посадили на пороге избы Кулика и сфотографировали. Затем наши фамилии занесли в книгу, в которой регистрируются все побывавшие здесь. Я оставил в книге памятную запись.

После обеда в сопровождении Вронского и Зоткина пошли осматривать окрестные места и "обогатительную фабрику". Побывали мы и в марлевой палатке, где стоит бинокулярная лупа, и с интересом рассматривали в нее загадочные шарики, которые нам показывала лаборантка Галя Иванова. Игорь Тимофеевич рассказал о программе работ метеоритной Экспедиции.

Утром, закончив съемки, мы вместе с Зоткиным и Любой Некрасовой отправились в последний переход, к центру Тунгусской катастрофы.

С. Спасский, октябрь 1961 г.
опубликовано 18 октября 2001 г. на сайте murom.ru